БУДНИ ХИРУРГА — НЕ КИНО
У каждого больного всегда есть шанс поправиться и жить долго и счастливо — даже после самых неприятных диагнозов.
Талантливый латвийский хирург Сергей Лебедьков верит медицинской науке и своим опыту и интуиции. Хотя чудеса в его практике тоже случаются.
Из досье
Доктор медицины Сергей Лебедьков — заведующий хирургическим отделением больницы имени Паула Страдиня. Профессионал высшей категории, 20 лет работал хирургом авиамедицины (сегодня это центр медицины катастроф), спас сотни жизней.
В юности спортсмен-тяжелоатлет, выжимал штангу весом 202 килограмма. Был чемпионом Латвии. С тех пор прошло три десятилетия, но доктор все так же силен, молод и крепок.
Его хобби — работа и дети. Один воспитывает трех сыновей: старшему Артуру 13 лет, близнецам Ричарду и Патрику — пять. Не женат.
Жизнь хирурга тяжела, но прекрасна»
— Доктор, сейчас многие с удовольствием смотрят телесериалы, рассказывающие о закулисной жизни больниц. Чего только не делают хирурги клиник во время работы: воюют с бандитами, плачут, пьют спиртное, занимаются в подсобке сексом друг с другом, совершают фантастические чудеса в операционной. Скажите, насколько все это соответствует реальной жизни?
— Если судить по тем немногим сериям, которые смотрел — что-то из «Доктора Хауса», что-то из «Интернов», — правды в них процентов на 50. В кино много смешного, утрированного, притянутого за уши.
На практике все серьезнее, чем о том рассказывают киносюжеты. Скажем, когда я был еще начинающим доктором, к нам в Булдурскую больницу доставили человека с ножевой раной сердца. К счастью, дежурил опытный хирург. Мы вскрыли грудную клетку, и мой старший коллега, чтобы остановить кровотечение, просто вставил палец в рану и наложил швы. То есть просто заткнул пробоину собственным пальцем и тем спас человека. И никто почему-то не посчитал его супергероем.
Будни хирурга тяжелы морально и физически и, увы, не столь веселы и романтичны, как нам это показывают на телеэкране. С другой стороны, я очень рад, что пусть мыльно-сериально, но о нас, хирургах-клиницистах, говорят на многомиллионную аудиторию с явным уважением и даже любовью. Это приятно.
— Что вам как хирургу помогает побеждать смерть, даже когда она стоит близко к пациенту?
— Когда ты делаешь операцию, это как в спорте: нужны выдержка, воля к победе, твердая рука, крепкие нервы, да много чего еще… Хирургу важны опыт — и еще огромная выносливость: постойте-ка на ногах при таком напряжении по пять-шесть и даже больше часов. Случается, что операция идет долго — бывает даже 12 часов — без перерыва и передыха. Это как бой.
Когда побеждаешь в такой схватке со смертью, испытываешь почти эйфорию, сравнимую с победой на Олимпийских играх. Когда спасаешь человека, радости нет конца… Скажем, 12 часов пришлось бороться за жизнь 18-летнего мальчика, который хотел установить рекорд по пребыванию на вытянутых руках на карнизе 4-го этажа. Парень проиграл — сорвался на асфальт. В нашу клинику поступил в очень тяжелом состоянии, пришлось удалить шесть органов, я похудел, наверное, на пару килограммов за эту операцию. Но парень выжил.
— Когда вы 12 часов проводите в операционной, как вы сами обходитесь без воды и, извините, туалета?
— А не хочется ничего! (Хохочет.) Нет проблем. Мобилизация сил и энергии такая, что даже если у самого разламывается голова (врачи тоже люди), за время операции у самого все как рукой снимает. Сам удивляюсь этому феномену!
Как хирургу мне много дал опыт работы в санавиации, когда приходилось быть готовым к самым сложным травмам и критическими ситуациям, которые происходят с людьми. Представьте, я прилетаю в маленькую провинциальную больницу: передо мной человек, которому поставлен диагноз: подозрение на инфаркт миокарда, но пациенту от назначенной терапии только хуже. Разобрался в диагнозе — оказывается, случилось ущемление диафрагмальной грыжи (что крайне редко бывает), срочно прооперировал (пришлось удалить весь желудок), и все закончилось хорошо. Помогли интуиция и врачебный опыт, который по книжкам не приобретешь. Вообще, чтобы стать хирургом высшей категории, без многолетней практики никак.
Cum deo — с Богом!
— Сергей, когда вы сегодня входите в операционную, вы верите только в свои голову, опыт и руки? Бывают ли моменты, когда вы понимаете, что пациент ну очень плох, но делаете все возможное и человек наперекор даже тяжелому диагнозу или травмам выздоравливает и потом еще долго-долго живет?
— Не отношусь к хирургам, которые считают, что все зависит от его собственных таланта и умения. Знаете, что повелевает древняя традиция хирургов? Перед операцией мы говорим: «Cum deo» («С богом!»). Так делали врачи со времен, наверное, еще Пирогова. Никогда не помешает удаче вмешательство в процесс лечения каких-то неведомых законов и сил, которые неподвластны нам, людям. Это можно назвать Богом, высшим разумом. Когда пациент спрашивает: «Доктор, что мне делать перед операцией?» — я отвечаю: «Молитесь, и все будет хорошо».
Еще очень важно доверять своему доктору — это уже половина успеха. Если врач не нравится, надо уходить к другому, потому что пациент и доктор должны вместе бороться с недугом, быть заодно.
— Считается, что во время осеннего активного листопада и весной, когда в деревьях гуляют соки, любые хирургические вмешательства нежелательны. И в особые фазы луны — скажем, полнолуние — не стоит ложиться под нож…
— Нет. Времена года или фазы луны фатально никак не влияют на успех лечения. Просто в полнолуние некоторые особо чувствительные люди становятся более эмоциональны. Скажу так: если операция плановая, а вы подвержены такого рода страхам и опасениям, лучше, если есть возможность, перенести день Х на другую дату.
«Мои сыновья — мое главное богатство»
— Доктор, вам чуть-чуть за 50. Вы хорошо зарабатываете и харизматичны. У вас трое маленьких еще сыновей. Почему вы не женитесь?
— Некогда! Тотально нет времени на специальную, отдельную от детей личную жизнь. Свободные часы — пока только для них. Недавно вот еще щенка завели — теперь один питомец у меня дома. Нордом назвали, надеюсь, вырастет в умного пса. Живем мы все в Пумпури — моем любимом месте на Земле. Здесь сам вырос — правда, на месте родительского дома построил новый. Кстати, моя мама была врачом, а прабабушка, что интересно, — известной целительницей из деревни Темляки Невельского района. Хочу верить, что во мне часть ее таланта. (Улыбается.)
«Есть такая профессия — лечить»
— Знаю, что вас звали работать в Англию. Почему не уезжаете? В богатой стране вы бы стали намного более материально обеспеченным человеком…
— Не приведи господь, конечно, но кто, случись что, вас будет лечить? Пенсионеров наших? Да, за три дня операций в Лондоне я могу заработать около 2500 фунтов. Но я не хочу покидать свою клинику, свой дом, эмигрировать. Помимо работы в родной клинике я много консультирую, поэтому на достойную жизнь себе и своим пацанам зарабатываю. А богатство… знаете, на тот свет лишнего все равно не взять: все голыми туда уйдем, когда придет время.
— Последний вопрос: бывают ли в вашей практике выздоровления пациентов, сравнимые с чудом?
— Да. Например, у нас был больной, которому мы вместе с коллегой профессором Уткиным открыли брюшную полость и обнаружили рак поджелудочной железы в последней стадии. Мы мало чем могли помочь, хотя постарались… Не поверите, этот человек неожиданно пришел ко мне на контроль через… 17 лет. Продиагностировал, все проверил: опухоль с метастазами исчезла, как и не было ничего. Чудо? Еще какое!
Скажу больше: по научным данным, в Японии на 40 тысяч запущенной онкологии легких в одном случае происходит самопроизвольное рассасывание опухоли.
Но только не надо думать, что лечиться у врачей не надо. Наоборот, надо постоянно проходить профилактическую диагностику, делать операцию, если так советуют врачи. Одним словом, надо лечиться. Современная медицина многое умеет и может, это точно. Скажем, рак тоже не приговор: боритесь, лечитесь, молитесь, выполняйте все указания врачей.
У каждого больного всегда есть шанс поправиться и жить долго и счастливо — даже после самых неприятных диагнозов.
— Спасибо вам за искреннее и такое позитивное интервью! И не уезжайте, пожалуйста, в Англию — вы нам здесь очень нужны. Вы не такой, как, скажем, даже легендарный кинодоктор Хаус.
— Да. Я хотя бы пока не хромаю и не употребляю наркотиков… (Смеется.)
Людмила ВЕВЕРЕ.
